Иерусалим обреченный [= Жребий; Салимов удел; Судьба Салема; Судьба Иерусалима / Salems Lot] - Стивен Кинг

Сьюзен пыталась сохранить выражение научной бесстрастности, но не особенно преуспела в этом. Бен радовался, что не съел ленч.

— Радикальные преобразования тканей, видимо, еще не начались, — продолжал Коди тоном лектора, — но влаги должно быть достаточно, чтобы спровоцировать на обнаженных участках: на руках, щеках — произрастание плесенеобразной субстанции, называемой… — он остановился. — Прошу прощения. Я, кажется, увлекся.

— Есть кое-что похуже разложения, — заметил Бен нейтральным тоном. — Что если ни одного из этих признаков вы не найдете? Как тогда поступить? Вогнать кол в сердце?

— Вряд ли, — усомнился Коди. — При вскрытии будет присутствовать окружной эксперт или его помощник. Не думаю, что даже Брент Норберт счел профессиональным действием с моей стороны подобный поступок.

— Так что же вы сделаете? — спросил Бен с любопытством.

— Прошу, конечно, прощения у Мэтта Берка, но не думаю, чтобы такой вопрос вообще возник. Ну а если тело действительно окажется в каком-то необыкновенном состоянии, я должен буду доставить его в Медицинский центр штата. А там постараюсь проволынить с обследованием до темноты и проследить за всеми феноменами, которые могут при этом случиться.

— А если он встанет?

— Как и вы, я не убежден в этом.

— Я-то убеждаюсь все больше и больше. Могу я при этом присутствовать? Если, конечно, все получится.

— Это можно устроить.

— Отлично. — Бен встал и направился к шкафчику с одеждой. Сьюзен хихикнула, и он вопросительно обернулся.

— Больничные пижамы имеют обыкновение распахиваться сзади, мистер Мерс, — пояснил Коди с усмешкой.

— О, черт! — Бен стремительно развернулся. — Кстати, зовите меня Бен.

— На этом, — Коди поднялся, — мы со Сьюзен откланиваемся. Когда выпишетесь, ищите нас в кофейне на первом этаже. У нас с вами сегодня есть одно дело.

— Какое?

— Надо рассказать про энцефалит Гликам. Если хотите, будете моим коллегой. Не говорите ничего, только беритесь рукой за подбородок и делайте мудрый вид.

— Им ведь это не понравится, правда?

— А вам бы понравилось?

— Нет, — признался Бен.

— Вам нужно их разрешение для эксгумации? — спросила Сьюзен.

— Формально — нет, но в действительности, вероятно, понадобится. Я знаю об эксгумации только то, что запомнил в колледже. По-моему, если Глики будут резко настроены против, мы можем потерять от двух недель до месяца, причем вряд ли моя энцефалитная теория выдержит такое испытание. — Он помолчал и посмотрел на обоих. — А это меня беспокоит больше всего, ведь Дэнни Глик — единственный труп, за который мы можем зацепиться. Все остальные растворились в воздухе.

Джимми Коди и Бен добрались до домика Гликов в половине второго. Машина Тони Глика стояла на подъездной дорожке, но дом был абсолютно тих. Когда на третий стук никто не ответил, они направились через дорогу к маленькому сборному домику в стиле ранчо — останку пятидесятых годов. На почтовом ящике значилась фамилия Диккенс. Маленький коккер-спаниель заколотил хвостом при виде гостей.

Паулина Диккенс, официантка и совладелица Замечательного Кафе, открыла дверь приблизительно через две секунды после того, как Коди позвонил. Она была в форменной одежде.

— Привет, Паулина, — сказал Джимми. — Вы знаете, где Глики?

— Вы хотите сказать, что вы не знаете?

— Чего?

— Миссис Глик умерла сегодня утром. Тони Глика увезли в центральную больницу штата. Он в шоке.

Бен посмотрел на Коди. Джимми выглядел как человек, получивший удар в живот.

Бен быстро перехватил инициативу:

— Вы не знаете, куда отвезли ее тело?

— Ну, час назад я говорила с Мэйбл Вертс по телефону, так она слышала, что Перкинс Джиллеспи собрался везти его в похоронную контору того еврея в Кэмберленде. Потому что никто не знает, куда исчез Карл Формен.

— Спасибо, — медленно проговорил Коди.

— Ужасно, — взгляд Паулины обратился к пустому дому через дорогу. — Если бы я была суеверна, я бы испугалась.

— Чего, Паулина? — спросил Коди.

— Ох… всего, — она слабо улыбнулась. Пальцы ее коснулись цепочки на шее.

На цепочке висел медальон святого Христофора.

Они снова сидели в машине. Без единого слова они проследили, как Паулина выбралась из дому и уехала на работу.

— Что же теперь? — наконец спросил Бен.

— «Этого еврея» в Кэмберленде зовут Мори Грин, — начал Джимми. — Девять лет назад я откачал его мальчишку, когда тот чуть не утонул. Может быть, настало время поступить некрасиво и воспользоваться его благодарностью.

— Для чего? Должно быть, эксперт уже отвез тело на аутопсию, или как там это называется.

— Вряд ли. Не забывайте, что сегодня воскресенье. Эксперт бродит где-то по лесу с молотком: он геолог-любитель. Норберт… Помните Норберта?

— Да.

— Он скорее всего отключил телефон и делает вид, что на вызове. Если мы отправимся к Мори Грину сейчас, думаю, у нас есть шансы застать тело и там проследить за ним до темноты.

— Ладно, — сказал Бен, — поехали.

Он вспомнил про отца Кэллахена, но нельзя было терять времени.

События развивались слишком быстро. Фантазия и реальность соединились.

Они ехали молча. Бен думал о том, что сообщил ему в больнице Коди. Исчез Карл Формен. Исчезли тела Флойда Тиббитса и маленького Макдугласа — прямо из-под носа служителя морга. Майк Райсон тоже исчез. И бог знает, кто еще. Сколько людей в Салеме Лоте могут пропасть из виду за неделю… две недели… месяц, чтобы никто не спохватился? Две сотни? Три? У него вспотели ладони.

— Это становится похожим на бред параноика, — заговорил Джимми. — Самое страшное — относительная легкость, с которой можно основать колонию вампиров, — лишь бы обеспечить первого. У нас ведь здесь город-спальня для Портленда, Льюистона, Гэйтс Фолла. В Лоте нет промышленности, никто не заметит роста прогулов. Одна школа на три города. В церковь многие ходят в Кэмберленд, а многие вовсе не ходят. А добрососедские отношения прикончил телевизор. Очень удобное местечко для таких дел.

— Да, — подхватил Бен, — Дэнни Глик заражает Майка. Майк заражает… ох, не знаю. Может быть, Флойда. Малыш Макдуглас заражает… отца? Мать? Как они? Кто-нибудь интересовался?

— Это не мои пациенты. Думаю, доктор Плоумен должен был зайти к ним сегодня утром и сказать, что их сын исчез из морга. Но почем я знаю, заходил он или нет, и застал ли их, если заходил.

— Надо бы проверить. — Бен начал торопиться. — Видите, как легко? Посторонний проедет через город и ничего не заметит. Заштатный городишко, каких много. А кто знает, что там в домах за занавесками? Может, там люди лежат в кроватях… или стоят в чуланах, как метлы… или в подвалах… ждут, пока солнце сядет. А по утрам на улицах все меньше и меньше народу. Меньше и меньше, с каждым днем. — Он сглотнул и ощутил в горле сухой щелчок.